Не успев сделать глоток кофе, я был вынужден прерваться для короткого диалога с проезжавшим попутно мимо нас на «прульке» якутом. Все, что я сразу выцепил из его тарабарщины было «сзади авария». Как далеко, что случилось, кто попал в эту аварию расспрашивать уже не стал. Кивнув Плуто, я выплеснул на землю кофе, и мы вдвоем рванули назад….
В паре километров стояли две машины. Мотоцикл лежал посреди проезжей части, он почти не пострадал при падении. Чего не сказать было о водителе…
По морально-этическим соображениям неуместно описывать нюансы увиденного, однако это нас пошатнуло. Канадец уже издалека распознав неладное, остановился заранее.
Конец нашего пелотона еще не показался. Водитель машины сидел на кортах у бровки закрыв сверху голову руками. Увидев нас, он было вскочил, начал что-то кричать, кого-то ругать превентивно, думая, что мы устроим ему тут суд Линча.
Я спешился, подошел к лежащему мотоциклу, выключил зажигание, сигнал затих. Нужен был срочный план действий, в первую очередь, что-то сделать с водителем авто, занять его чем-то полезным, отвлечь от произошедшего. Мы с ним огородили проезжую часть и место происшествия, чтобы сохранить следы, ничего стараясь не трогать и не собирать. Подъехали наши парни. Им тоже оказалось нелегко.
Наш третий участник был русский, постоянно заставлявший нас краснеть от элементарного недостатка знаний этих мест, названий, дат и цифр. Он проработал долгое время тут в геологии и знал потрясающее количество интересной информации, чем всегда любил поделиться с нами.
Еще вначале этого бесконечно длинного дня, наш геолог пару раз приложив мотоцикл, понял, что тише едешь – дальше будешь. По словам Антона, находившегося всегда рядом с ним, скорость порой падала в рыхлых грунтах до 20 км/ч.
Понятно, что мы с Плуто, едучи в среднем 80 км/ч, отрывались на несколько километров вперед. Наверное, я написал уже достаточно слов, что бы сложилась общая картина произошедшего.
Мы не могли до бесконечности ждать ментов из Хандыги или от куда-то еще, топчась на месте. Люди были уже на грани от увиденного и пережитого. Антон остался за главного, а мы с Максом и группой уже из 2х человек поехали дальше к парому, уже с явным намерением становиться ночевать на этом берегу.
Вот и берег Алдана. Этим вечером нам путь по понятным уже причинам в Хандыгу заказан. Мы пока не строили никаких планов дальше следующего утра.
Ночь было решено провести в лагере у реки, недалеко от причала парома. Здесь была и единственная вышка связи, где я позвонил «на материк» и рассказал о происшествии. Макс спешно разгрузил походный шмурдяк и провиант из прицепа и рванул назад к Антону помогать с эвакуацией мотоцикла.
Я разбил палатки, развел костер, приготовил что-то на быструю руку. Мы немного посидели, потом парни разошлись по палаткам. Я остался у костра, погруженный в сумерки белой ночи и черноту тяжелых мыслей.
Через несколько часов появился Антон. Обычно веселый и разговорчивый, этот парень был хмур и бел как простыня. Ему пришлось повозиться там на месте. Вскоре за ним приехал и Макс с прицепом и мотоциклом. Достали бутылку водки, выпили, помянули.
Время шло за полночь, солнце слегка зашло за горизонт. Было необыкновенно тепло, а легкий ветерок разгонял гнус. Мы все сидели у костра, большей частью молча.
Последний паром ушел в Хандыгу в 23.00, менты, приезжавшие на ДТП, так и не уплыли на нем и прибились к нам. Ждать им с грузом 200 утреннего парома теперь.
Беседа вяло текла, мы вместе пили водку, давали какие-то показания, хотя никто из присутствующих не являлся даже свидетелем происшествия. Хотелось поскорее отключиться и поспать немного, потому как следующий день сулил какие-то новые маневры, которые не всегда теперь зависели от нашей воли.
Угомонившись часам к трем утра, на шестичасовой паром мы даже не порывались, пусть менты с грузом плывут вперед и занимаются там всеми делами, мы с мотоциклом подъедем позже.
Новый день был таким же солнечным и теплым. Мы искупались в Алдане, смыв вчерашнюю грязь с души и тела, вместе с этим стал рождаться план действий.
Во-первых, тур будет продолжен по плану после улаживания формальностей происшествия. Об этом я объявил на утреннем брифинге, возражений не последовало, отлично.
Во-вторых, предстоящий день мы с очень большой вероятностью проведем в Хандыге и там же заночуем. А дальше все по плану.
Паром пришел в 11 часов, мы свернули лагерь и ждали его к 9. Потом ждали, пока узбекская фура с арбузами заедет, от перекосов и кренов, у ней начали взрываться шины. Они были все в лоскуты после таких дорог. Ремесло водителя здесь оттачивается по всем граням, не только баранку крутить.
Пока паром шел, узбеки поменяли лопнувшее колесо на с виду еще более разодранное. Я разговорился с тем, кто постарше, 14 тыс км и месяц в пути отделяло его дом от цели в Магадане. Обратно он повезет на родину замороженную морскую рыбу.
Алдан быстрая река, паром шел против течения. Я таращился на проходящий по левому борту берег и думал, как же он похож на волжский у моего дома.
Хандыга, в переводе с якутского, означает «кровавый ручей». Хорошо, что мы не приплыли ночью, уставшие в надежде быстренько рвануть до поселковой гостишки. От парома до поселка оставалось еще километров 20 адской дороги с колеями в бездонном гравии.
Антон будто бы воспрял духом, увидев окраины Хандыги и единственную заправку. Житель Петербурга, он понять не мог, зачем все это здесь? Почему эти люди все еще живут, с какой целью?
Гостиница, которую мы бронировали, днем уже была кем-то занята, однако это было единственное, известное нам заранее место, где можно было оставить группу на время пока мы занимались формальностями с полицией и моргом. Быстро это не закончилось, и провозившись почти до вечера, мы были вынуждены найти альтернативный ночлег в этом поселке. Ехать, на ночь глядя, дальше было некуда.
Наш новый ночлег оказался чрезвычайно простым. Однако условия раздельного размещения гостей мы выполняли всегда, несмотря ни на что. Благо, суровыми условиями было уже никого не удивить. К тому же мы, наконец, завершили все дела и были свободны в наших дальнейших планах.
Это положительно сказалось на духе команды. Мы распечатывали одну бутылку вина за другой. Чистили воздушные фильтры, смазывали цепи, занимались обычной рутиной, которая снова начала приносить удовольствие после пережитых волнений.
Все, что происходит в туре, остается в туре, никто не хотел тащить за собой груз. Мы решили, что будем продолжать наш поход по «Колыме», поэтому неуместно было возвращаться даже в воспоминаниях назад.
Хотя, чудес не бывает, и тот день останется в нашей памяти навсегда.
И вот, уже в который раз, все только начиналось. Мы выехали из Хандыги и устремились к Верхоянскому нагорью. Здесь мы не так сильно будем зависеть от погоды, умеренный дождь не расквасит и не смоет дорогу, хотя в гористой местности высокая вода может принести еще больше проблем, смывая мосты и единственное дорожное полотно. Но это уже другого рода засады, не такие пакостные, не такие опасные как давеча.
Ведь чем сложна «Колыма» - тем, что ехать можно быстро, НО далеко не всякий может осилить этот темп, а желающих предостаточно. Трафик и скорость здесь во сто крат опаснее, чем разливы рек, обвал мостов, болота и все дикие звери вместе взятые.
Теплый ключ – большей частью русский микропоселок в полутора сотнях километров на восток от «Кровавого ручья». Разница в укладе жизни, местности, как и в названии мест - налицо.
Хотя вокруг такое же забвение, разруха, нищета, но какое-то все более родное, что ли. Наши организмы уже адаптировались к приему пищи тогда, когда она была доступна. Выбор мест общепита здесь крайне невелик, а самостоятельное приготовление обеда – это 2-3 часа потерянного ездового времени.
То же самое и с топливом, мы заправляемся при каждом возможном случае, ведь никто не знал наверняка, будет ли топливо дальше на Кубе. НЗ нормального 95го бензина в канистрах у нас было припасено на крайние случаи еще с Благовещенска. Дальше по «Амуру», «Лене» и, тем более «Колыме», уже лучше заливать только 92й, он хоть иногда пахнет горючим, а не ацетоном как 95й.
Дорожное полотно сузилось до 3-4 метров и приобрело полукруглый профиль. Порой казалось, что края слишком уж крутые, и разъехаться со встречками даже на мотоцикле не всегда можно безопасно.
Людей в радиусе многих и многих сотен, а то и тысяч километров в округе раз, два и обчелся. Федеральная трасса «Колыма» здесь выглядит совсем как проселок, но кроме этих 3х метров шириной просеки в безбрежной тайге, следов человека здесь вообще нет, а если и найдешь что, то не всякому понравится.
Многие стремятся отправиться в глушь и дичь, предполагая те же самые, привычные им условия, только на грязном мотоцикле и с красивыми видами вокруг. Однако реалии Севера всесторонние и всеобъемлющие.
Лишения, грязь, холод, трудности и опасности всегда живут по соседству с прекрасным и вечным, а память избирательно показывает потом исключительно только впиралово, а не пейзажи, что мелькали мимо.
Да, на них попросту нет времени смотреть. Даже медведь, пока он не встанет перед тобой посреди дороги, вряд ли будет замечен.
Черный прижим, Чертовы ворота, Заячья петля – все, все сегодня, в один день. Хоть прижим уже не тот, что был раньше, а у ворот обрушился свод, эти названия все еще на слуху у любого, кто ездил по Колыме. У каждого из этих мест стоит остановиться, посмотреть, покурить, подумать.
Фотографировать, снимать тоже можно, но лучший memory stick с мгновенным доступом к ЦП находится в голове. Композиция, созданная визуальным образом и чувствами, им вызванными, создает максимально устойчивый эффект. К сожалению, на флэшку пока не пишется.
С вероятностью в 90% мы ночуем сегодня в палатках у реки Кюбеме, близ развилки на Томтор. За один день из Хандыги без фанатизма если, то дальше не уедешь. Мы так и рассчитывали, ну, если только вдруг, каким-то волшебным образом не перенеслись бы сразу на полюс холода.
Волшебство это, однако, не пришло, и вместо него, мы сначала получаем очередной пробой переднего колеса, теперь уже на мотоцикле геолога, а затем на моей «легенде» оторвало задний амортизатор.
До Кубы оставалось совсем недалеко. По обыкновению, напихали жгутов в дырку шины, а я из лидеров, покачиваясь как поплавок на каждой кочке, резко перешел в аутсайдеры пелотона и поплелся 20км/ч в хвосте, даже Макс, вопреки всем правилам, меня обогнал.
В Кубе не оказалось еды, но топливо было. Заправившись под завязку, мы отправились на реку ставить лагерь. Место необходимо было выбрать одновременно скрытое от посторонних глаз и продуваемое от комаров. На обмелевшем русле мы нашли такое.
Работы полно, нужно организовать срочно горячее питание, укрытие от начавшегося дождя и приготовиться ко сну. Между всем этим нужно было заменить поврежденную покрышку, снять разрушенный аммортизатор и затолкать «легенду» в прицеп. Дальше я ехать на мотоцикле не мог, нужна была сварка.
Утром нам всем пришлось сходить в ближайший лес по нужде. Лично для меня это оказалось настоящим испытанием на усидчивость. Баллон репеллента иссяк в самый не подходящий момент, тут же самые уязвимые и нагие части моего тела потеряли свои очертания под кишащей массой кровососущих тварей.
По плану дальше мы должны были ехать в Томтор на полюс холода. Это 180 км по уже совсем не федеральной трассе, а по старому Колымскому тракту. Причем сквозная дорога для нас была не проезжей, т.е. нужно было через день возвращаться на Кубу.
Время оставалось на все эти маневры, однако, по пути в Томтор было одно место, которое ставило под сомнения весь наш план. Это ручей, примерно в 45 км. Когда нет дождей, русло мелеет и проезд возможен, но в случае высокой воды, поток преграждает путь. Это могло случиться как по дороге туда, так и на обратном пути, поэтому поход к Полюсу был, по сути, авантюрой. Но побывать на Колыме и не посетить это знаковое место мы не могли.
Другой причиной стал ремонт моего мотоцикла. В Томторе была большая мастерская со станками и сваркой, Макс знал там кого-то и бывал до нас не раз. Так что все складывалось.
Антон повел группу вперед к Полюсу, а мы с Максом далеко сзади крались на машине с «легендой» в прицепе. Я даже сел за руль, чтобы в случае чего, за все было винить только самого себя.
Ручей оказался проезжим, но прямо перед ним сошел небольшой сель, и нам пришлось форсировать грязевые ванны. У ручья жил отшельник – единственный человек на всем пути, да и его не оказалось на месте, немного передохнув, мы устремились дальше.
После всех бед и испытаний, наступила белая полоса. Миниотель в Томторе оказался на удивление жилым и чистым. Хозяин истопил баню, Антон приготовил ужин. Мы с Максом отвезли в мастерскую амортизатор и заварили его. Хоть мне еще и предстоял ремонт до самой ночи, главное, что, все складывалось хорошо, люди снова радовались, дорога в Магадан была открыта и все снова зависело только от нас…